Эту статью нам предоставила Елена Константиновна Борисенко, внучка героя очерка Григория Ластухина. Она, проживающая в Москве, в последние годы в Вурнарах ухаживала за матерью Ластухиной Александрой Григорьевной до ее последних дней (мать ушла из жизни в конце апреля т.г.). А.Г.Ластухина – дочь солдата Г.О.Ластухина.

Держу «Советское Зауралье» от 28 октября 1991 года со статьей М.Ластухиной «Надо беречь историю». У автора четкие позиции, веские аргументы. Она выстрадала их всей своей жизнью.

Осенью одного из самых страшных в нашей истории 1942 года в предгорьях Большого Кавказа, на Курпских высотах, исходили кровью советские солдаты, чтобы остановить наконец фашизм, и сегодня нет в нашем Терском районе такого селения, где не высились бы обелиски Славы. Мучительно долго идут поиски героев Курпских высот. К сожалению, число установленных имен пока не достигает и тысячи, тогда как доподлинно известно, что полегло здесь во много раз больше. Но это предмет особого разговора, а сейчас вспомним того, кто «завязал» этот рассказ.

В далеком уже 1966 году следопыты из предгорного селения Верхний Курп сумели установить, что одним из солдат, захороненных в братской могиле у их школы, был Григорий Осипович Ластухин (Родом из д.Мамалаево – ред.). На мраморной доске захоронения появилось его имя и годы жизни: 1901–1942. Начались поиски родных и близких. Я до сих пор не могу перечитывать без волнения первое письмо, полученное от его детей четверть века назад.

«Мы давно ищем место гибели и захоронения отца Ластухина Григория Осиповича. Наконец-то оно найдено... Большое спасибо вам, дорогие ребята. До войны он работал в колхозе плотником, все считали его отличным мастером и прекрасным товарищем.

Отец участвовал еще в гражданской войне, был ранен, сражаясь за власть Советов. Не являясь членом партии, он был верен ее делу. 17 ноября 1941 года отца призвали на фронт. Ровно через год мы получили известие о гибели за подписью шести товарищей. Он был артиллеристом и сражался где-то на юге...

Мы чуваши по национальности. Все пятеро детей и наша мама живы и здоровы. Несмотря на тяжелые военные и первые послевоенные годы, мама сохранила бодрость духа, любит петь и шутить. За самоотверженный труд во время войны она и ее старшие дочери Маруся и Шура награждены медалями...»

Да простит меня читатель длинные выдержки из письма, но без этого не все поймешь о характере автора заметки в «Зауралье», с которой мы начали рассказ. И далее в письме – о старшей сестре:

«Маруся – 1925 года рождения – была нам вместо отца. Работала секретарем сельского Совета, почти двадцать лет – педагогом, а сейчас, подняв нас на ноги, трудится на заводе медпрепаратов в Кургане...».

Думается, есть смысл показать, кого же в невероятно тяжелых условиях разоренной войной деревни подняла она. В 1966-м Шура была дезинфектором в больнице, Виссарион – совхозным электриком, Ангелина – педагогом, Лиза, тоже окончившая пединститут, – секретарем райкома комсомола. Виссарион умер в возрасте 53 лет, оставив о себе самую добрую память и пятерых детей. Александра, несмотря на пенсионный возраст, работала медицинской сестрой. Ангелина учительствовала. Лиза – работница Министерства культуры Чувашии.

Жива и родоначальница, вдова погибшего солдата, Евдокия Андреевна. Через год, в феврале, весь «клан» слетится к ней в деревню на 90-летие. Клан большой – 17 внуков и 20 правнуков. Евдокия Андреевна и сегодня вся в делах, ни минуты покоя. И не только сварить-пожарить, напрясть шерсти и связать носки-варежки, но и на пасеке порядок блюдет. Невелика пасека, всего три–четыре улья, но это, во-первых, память о любимом муже (уходя на фронт, наказывал детей и пчел беречь), а во-вторых, какое же для «мелюзги» удовольствие, немногие нынче могут побаловаться медком свежей выкачки, да еще с сотами. А Евдокия Андреевна на 90-летие его заранее припасает, чтобы на всю «орду» хватило.

Вспомнят Ластухины в торжественный день маминого юбилея и Григория Осиповича, сложившего голову в далекой Малой Кабарде. А по теплу поедет туда очередная «депутация», как это делалось уже не раз. И душой всего этого, как всегда, будет Мария Григорьевна, старшая дочь погибшего солдата.

Прямо скажем, далеко неординарным он был человеком. В деревне без него ни одного дома не поднималось. Если не сруб ставил, то ажурные наличники творил. Свой дом так оборудовал, что и по сей день его столом, скамейками, табуретками, сундуками пользуются. Как-то сделал из дерева велосипед для детей, передачу выковал в кузне из железа. Вся деревня каталась. А возле дома вечная толкотня – детишки кружились на сотворенной им карусели. До сих пор вспоминают его доброе сердце.

Все знали, что начнет качать Григорий Осипович мед на своей пасеке – всех нуждающихся обнесет и детишек попотчует. А уж заболеет кто серьезно – он тут как тут с медовым глечиком: ешь, поправляйся. И детям доброту завещал. На первом месте, говорил, она у человека должна быть...

Не расплескала этого драгоценного качества Мария Григорьевна, хотя жизнь так трясла и мяла, что можно было и волком взвыть и озлобиться.

С малых лет она мечтала стать художницей, хорошо рисовала карандашом и красками и сейчас любит это дело. Война погубила мечту. Взялась за другое, близкое «по духу» дело, сдала экзамены в театральное училище, но и здесь учиться не довелось: а кто четверых малолеток тянуть будет? Надрывала с малых лет жилы в колхозе: вряд ли надо рассказывать, что это был за труд в те лихие годы. И все же сумела закончить сельхозтехникум, получить диплом зоотехника.

Видя, что девчонка буквально сбивается с ног, сердобольные сельчане «посадили» ее секретарствовать в свой сельсовет. Но и там в те годы дел было по самые ноздри, и все же она считала, что нельзя отсиживаться в спокойных стенах, и такую завернула самодеятельность в клубе, что издалека приезжали смотреть ее спектакли и концерты. А тут в школе с учителями кризис, хоть закрывай. «Ну, Маруся, кто же, как не ты, выручай...». Начала пионервожатой, потом в институте усовершенствования учителей получила документ учителя (диплом о среднем специальном образовании зоотехника у нее, как помним, был) и 17 лет проработала в школе.

Война прошла через каждую клеточку ее организма. 1418 дней шла она, из них Мария не отдыхала ни одного. При воспоминании о той поре она не может перечислить всего, что делала в свои 16–20 лет, которые пришлись на Великую Отечественную: помимо «обычной» работы на полях и фермах, вязала для фронтовиков теплые вещи, шила кисеты и носовые платки, сушила фрукты и овощи; выпадали целые недели, когда не появлялась дома, ночевала в поле. Все это отлито в ее медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».

Не повезло в личной жизни. Не любит Мария Григорьевна распространяться об этом, как большинство женщин, говорит коротко: «Муж оказался слабым по духу и характеру человеком...» Решительно порвала с ним и уехала в Курган.

Это легко сказать «порвала». А у нее было трое детей. Как прокормить? На нищенскую зарплату учительницы начальных классов продержались лишь год. И пришлось делать новый крутой поворот в судьбе: пошла работать на завод медицинских препаратов, взявшись за дело тяжкое и (зачем скрывать?) небезвредное для здоровья. Зато кончились мытарства по чужим квартирам, ушли в прошлое расчеты копеек до зарплаты. Семья воспрянула, окрепла. С завода ушла и на пенсию, выслужив высший тогда предел –132 рубля.

Сестер и брата в войну и после нее поднимала, прочно поставила на ноги и своих детей: Олега, Ангелину и Эльвиру.

И вновь разговор уносится в далекую Кабардино-Балкарию на легендарные высоты, где остановил солдат Григорий Ластухин фашизм ценой своей жизни. Дочь убитого солдата достойна памяти отца-героя, и к ее мыслям и суждениям, выраженным в газетной статье, есть смысл прислушаться.

В.РЯЗАНОВ,

ветеран войны и труда.

Кабардино-Балкария, г. Терек.